Баллада о разноцветных шарах В.Луферов Где вы были в то утро,
Когда солнце окрасило крыши домов
Перламутром,
Когда окна раскрылись, как крылья стрекоз,
И по улице шел одинокий прохожий…
А в руке он держал
Разноцветную связку шаров.
Солнца шар золотой,
Шар Земли голубой,
Одуванчика шар серебристый,
Ярко красный шар сердца
И радужный шар надувной.
Где вы были в тот день,
Когда туча набросила тень
на дома, как вуаль,
И из складок ее выпал ветер…
И тотчас подхватив
Легкий радужный шар,
Он унес его вдаль.
А в неловких руках
Вдруг забился под ветром цветок,
Как серебреный мотылек,
И погас как свеча…
И не будет луга освещать уже завтра
Этот хрупкий цветок с душой астронавта.
Где вы были в тот вечер,
Когда вспыхнул закатный пожар
И расплавился шар –
Ярко красный шар сердца…
И упал человек, тот который мечтал
Пронести сквозь наш век
Разноцветную связку шаров.
Солнца шар золотой,
Шар Земли голубой…
Исторический обзор 1967г Ю.Ким Пятьдесят лет назадМого деда старший брат
В Петрограде Зимний брал дворец.
Он старался, брал его,
А у деда моего
Между тем родился мой отец.
Пели мальчику: "Многая лета!
Вот и смена для нас, стариков!
По газетам по всем, по приметам,
Ты, мой милый, пойдешь далеко!"
Сорок лет тому назад
Мого деда старший брат
За троцкизм убыл из рядов.
У него родной мой дед
Лично принял партбилет
И сказал немало горьких слов.
И тому уж тридцать лет,
Как исчез родной мой дед
За свое троцкистское родство.
"У кого есть партия -
Для чего тому семья!"
Так в доносе папы моего.
Годик в годик аккурат
Двадцать лет тому назад
Появился я на белый свет.
"Он мне дорог, сей птенец!"-
Так шутил в гостях отец,
И при этом гладил партбилет.
Десять лет тому назад
Воротился в Ленинград
Реабилитированный дед.
Он вернулся, но, узнав,
Что мой папа "зам-нач-глав...",
Тут же тихо убыл на тот свет.
В этот год различных дат
Стал я тоже кандидат,
И гляжу на папу своего:
Он, конечно, молодцом,
Но в кармане боковом
У меня есть тоже кой чего!
И вообще, он стареет с годами,
Новых тонкостей в толк не берет,
Называет Израиль жидами
И тем самым на мельницу льет!
Раб, который стал царём муз:С.Никитин, ст:Р.Киплинг, пер:Л.Блуменфельд "От трех трясется земля, четырех она не может носить:
Раба, когда он делается царем, Глупого, когда он досыта
ест хлеб, позорную женщину, когда она выходит замуж, и
служанку, когда она занимает место госпожи своей".
Книга притчей Соломоновых
Гл. 30, стихи 21-23
Три вещи в дрожь приводят нас,
Четвертой - не снести.
В великой Книге сам Агур
Их список поместил.
Все четверо - проклятье нам,
Но все же в списке том
Агур поставил раньше всех
Раба, что стал царем.
Коль шлюха выйдет замуж, то
Родит, и грех забыт.
Дурак нажрется и заснет,
Пока он спит - молчит.
Служанка стала госпожей,
Так не ходи к ней в дом!
Но нет спасенья от раба,
Который стал царем!
Он в созиданьи бестолков,
А в разрушеньи скор,
Он глух к рассудку - криком он
Выигрывает спор.
Для власти власть ему нужна,
И силой дух поправ,
Он славит мудрецом того,
Кто лжет ему: "Ты прав!"
Он был рабом и он привык,
Что коль беда пришла,
Всегда хозяин отвечал
За все его дела.
Когда ж он глупостью теперь
В прах превратил страну,
Он снова ищет на кого
Свалить свою вину.
Он обещает так легко
Но все забыть готов.
Он всех боится - и друзей,
И близких, и врагов.
Когда не надо - он упрям,
Когда не надо - слаб,
О раб, который стал царем,
Все раб, все тот же раб.
О раб, который стал царем,
Все раб, все тот же раб.
1985
Леший А.Зимина Мы пойдём за белыми грибами в лес,
Но смотри в четыре глаза, милый мой,
Чтобы к нам в лукошко леший не залез,
Чтоб не принесли его к себе домой.
Будет проклинать тогда он белый свет
И забьется в темный угол под кровать -
Только ничего там, кроме пыли, нет:
Ни одной травиночки не увидать.
Ночью окончательно он загрустит:
Доигрался, старый дурень, до тюрьмы, -
И начнет зеленой лапой пол скрести,
Чтобы отнесли его обратно мы.
И придется топать в тьму кромешную
И дышать лесной осенней влагою -
Потому что тоже были лешими,
Потому что сами жили в лагере.
Уходят песни от меня муз:В.Ланцберг, ст:В.Китайский Уходят песни от меня,
как женщины в тиши...
Пусть удлиняют тени дня
мои карандаши!
Уходят песни от меня...
Поймите мой испуг!
Уходят люди от меня -
разрублен круг -
бегут, как крысы с корабля,
за другом друг.
Кто ж подал знак,
кто первым был?
Ах, это ты!
Я говорил,
не до могил
с тобой слиты.
Я твёрдо знал -
и верно знал -
я знал до дна -
никто не пожелал мне зла,
но все боялись - допоздна...
Не ты одна!
...Уходят песни от меня
в чужие губы и края,
в чужие руки и сердца,
в чужие семьи... от отца
уходят дети. Точно так же,
как вещи после распродажи -
на возвращение - ни шанса! -
так исчезали дилижансы,
и короли, и императоры,
их коалиции, сенаторы...
Уходят песни от меня.
Ушли,
мне ж бодрствовать, покуда,
как после праздничного дня,
в шкафы не убрана посуда.
Ну падай, падай, снег муз:С.Смирнов, ст:П.Вегин Ну, падай, падай, снег, крути свой белый сальто...
Двенадцатого месяца пошел десятый час.
Ну, падай, падай, снег, на черные асфальты,
По праву циркача разбейся, как гимнаст.
В шарманке декабря ты - песенка о грусти...
Ну, падай, падай, снег, на тени от людей
И на самих людей - тебя сегодня впустят
Звенящим петушком на готику церквей.
Покаты плечи крыш, и у тебя заданье:
Придать им белизну девичьего плеча;
Ну, падай, падай, снег, сойди в горизонтальность
Извилистым путем скрипичного ключа.
Ты нынче одержим болезнью нумизмата,
Коллекцию следов перебираешь ты,
А я похож на пса, который безвозвратно
В метели потерял любимые следы.
Ну, падай, падай, снег, в ладони монументов,
Подслушивая смех и покрывая грех,
Свидетель чьих-то слез, участник комплиментов,
Надсмотрщик мостовых... Ну, падай, падай снег.
Ну, падай, падай, снег. Мы в декабре бессильны -
Стоим, занесены, и сыпется на нас,
Как будто мы часы песочные разбили...
Двенадцатого месяца одиннадцатый час.
Жираф муз:Ю.Аделунг, ст:Н.Гумилёв Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взглядИ руки особенно тонки, колени обняв.
Послушай: далёко, далёко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.
Ему грациозная стройность и нега дана,
И шкуру его украшает волшебный узор,
С которым равняться осмелится только луна,
Дробясь и качаясь на влаге широких озер.
Вдали он подобен цветным парусам корабля,
И бег его плавен, как радостный птичий полет.
Я знаю, что много чудесного видит земля,
Когда на закате он прячется в мраморный грот.
Я знаю веселые сказки таинственных стран
Про чёрную деву, про страсть молодого вождя,
Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман,
Ты верить не хочешь во что-нибудь кроме дождя.
И как я тебе расскажу про тропический сад,
Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав.
Ты плачешь? Послушай... далёко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.
Карнавал Ю.Аделунг Карнавал, глядите, карнавал!
Суета и сутолока масок!
Где достал он на ночь столько красок,
Где он только их наворовал?
Городок затоплен карнавалом,
Никуда не деться от волны.
Все дела, что утром волновали,
К ночи смыты паводком шальным.
Не беда, что завтра снова в бой,
Не беда, что жизнь проходит мимо —
Ты пойми, мне так необходимо
Раз в году побыть самим собой,
Побродить неузнанным в толпе,
Говорить, что в голову втемяшит.
Карнавал по переулкам пляшет,
Как в апрель звенящая капель.
Карнавал, глядите, карнавал!
Льёт рекою терпкое вино!
С блеском весь народ короновал
Незнакомку в красном домино.
Вот стоят они к плечу плечом
В грязной рвани, кружевах, брильянтах.
На ночь нищий станет богачом,
А богач — бродячим музыкантом.
Ну, а завтра — всё наоборот,
Ну, а завтра — всё, как было раньше:
Ростовщик одолжит деньги в рост,
Музыкант проснётся с музыкантшей.
Обменяет лампу Алладин
За краюху хлеба на рассвете,
А его слуга — огромный джин,
Спать домой укатит на карете.
Сбросив плащ и шпорами звеня,
Шут нацепит орденскую ленту,
А царица, наведя румян,
На панель уйдёт искать клиента.
Руки с дрожью старческой сложив,
Старики впотьмах будут молиться:
"Дай нам, Господи, хоть год ещё прожить,
Чтоб ещё раз так повеселиться!"
Заседал один лишь трибунал,
Да и тот на удивленье мягок —
Пожалел служивого беднягу:
Завтра казнь, сегодня — карнавал!
Он буквально всех очаровал...
Черемуха белая муз:А.Дулов, ст:И.Руднева Ах, черёмуха белая,
Разметалась по маю.
Ничего с ней не сделаю,
Пусть хоть всю обломаю.
Ничего с ней не сделаю,
Пусть хоть всю обломаю.
Всё равно окаянная
Закружит, одурманит,
Без дорог, словно пьяного,
В свои дебри заманит.
Без дорог, словно пьяного,
В свои дебри заманит.
Злая кипень пахучая
Через край выкипает,
Только сердце измучает
И по ветру растает.
Только сердце измучает
И по ветру растает.
Не сберечь её силою,
Ни приветом, ни словом,
Как беспутную милую
От соперника злого.
Как беспутную милую
От соперника злого.
Ах, черёмуха белая,
Разметалась по маю.
Ничего с ней не сделаю,
Пусть хоть всю обломаю.
Ничего с ней не сделаю,
Пусть хоть всю обломаю.
Пусть хоть всю обломаю.
ст: 1970г.
Ламарк муз:П.Старчик, ст: О.Мандельштам Был старик, застенчивый, как мальчик,
Неуклюжий робкий патриарх...
Кто за честь природы фехтовальщик?
Ну, конечно, пламенный Ламарк.
Если все живое лишь помарка
За короткий выморочный день,
На подвижной лестнице Ламарка
Я займу последнюю ступень.
К кольчецам спущусь и к усоногим.
Прошуршав средь ящериц и змей,
По упругим сходням, по излогам
Сокращусь, исчезну, как Протей.
Роговую мантию надену,
От горячей крови откажусь,
Обрасту присосками и в пену
Океана завитком вопьюсь.
Мы прошли разряды насекомых
С наливными рюмочками глаз.
Он сказал: природа вся в разломах,
Зренья нет – ты зришь в последний раз.
Он сказал: довольно полнозвучья,
Ты напрасно Моцарта любил,
Наступает глухота паучья,
Здесь провал сильнее наших сил.
И от нас природа отступила
Так, как будто мы ей не нужны.
И продольный мозг она вложила
Словно шпагу в темные ножны.
И подъемный мост она забыла,
Опоздала опустить для тех,
У кого зеленая могила,
Красное дыханье, гибкий смех…
1932.
Опустилась ночь над перелесками _авт. не выясн. Опустилась ночь над перелесками
далеко на запад, на восток.
Ветерок играет занавесками.
Предо мной на столике цветок.
Дальнею дорогой запылённые,
всё хранят тепло твоей руки
эти листья сказочно зелёные,
огненные эти лепестки.
Мыслями печальными ободренный,
еду я уже который час.
Поезд мчит, покачивая бёдрами
и глазами-фарами луча.
Поезд мчит со скоростью орлиною,
мелко рычагами семеня.
И ложатся длинные-предлинные
рельсы от тебя и до меня.
Никакой ни с кем не связан клятвою,
я ещё горяч, как домны шлак.
Только сердце раскололось надвое,
а оно всего лишь с мой кулак.
и состав то мчит рывками резкими,
то плывёт, как медленный поток.
Ветерок играет занавесками,
и дрожит в глазах моих цветок.
Я с детства был в душе моряк муз:В.Качан, ст:Л.Филатов Я с детства был в душе моряк,
Мне снились мачта и маяк,
Родня решила: "он маньяк,
Но жизнь мечты его остудит."
Мне дед сказал: "Да будет так!"
Мне дед сказал: "Да будет так!"
Мне дед сказал: "Да будет так!"
А я ответил: "Так не будет!"
В одной из жутких перяг
Наш бриг вертело, как ветряк,
И кок, пропойца-овстряк,
Решил, что качка нас погубит.
Мне кок сказал: "Да будет так!"
Мне кок сказал: "Да будет так!"
Мне кок сказал: "Да будет так!"
А я ответил: "Так не будет!"
Врачи вертели так и сяк
Мой переломанный костяк
И про себя подумал всяк:
"Отныне плавать он забудет."
Мне врач сказал: "Да будет так!"
Мне врач сказал: "Да будет так!"
Мне врач сказал: "Да будет так!"
А я ответил: "Так не будет!"
Меня одели в тесный фрак
И погрузили в душный мрак,
И Бог решил, не будь дурак:
"Одной душой в раю пребудет"
Мне Бог сказал: "Да будет так!"
Мне Бог сказал: "Да будет так!"
Мне Бог сказал: "Да будет так!"
А я ответил: "Так не будет!"
Он смутился: "Как же так?
Но коль он так, ну раз он так,
Да пусть он, так его растак,
Живет и здравии пребудет!"
И я сказал: "Да будет так!"
И я сказал: "Да будет так!"
И я сказал: "Да будет так!"
И сам ответил: "Так и будет!"
1981
Укажи мне такую обитель С.Шабуцкий Укажи мне такую обитель,
где бы не бл еврей победитель.
Даже если сажают в тюрьму,
всё равно проиграют ему.
Он и в Штаты летал и в Израиль
и вернулся, душою изранен.
Даже если сажают в тюрьму,
без России нет жизни ему.
Моисея в России прижали —
дескать, много нулей на скрижали.
Затолкают подальше в тюрьму
и идут за советом к нему.
Ах ты, матерь родная, Расея,
ты в покое оставь Моисея,
раз уж он и душой и умом
породнился с российским дерьмом.
Художник С.Шабуцкий Солнца нету — снег и дождик.
Нету снов — сплошная явь.
Нарисуй меня, художник,
только рожу мне исправь.
Помоги ты мне подумать,
что меня прекрасней нет.
Чтобы в зеркало не плюнуть,
полюбуюсь на портрет,
полюбуюсь на портрет.
Сделай так, чтоб был красавец —
ноги прямо, грудь вперёд, —
чтоб стоял, спиной касаясь
белокаменных ворот.
Подрисуй мне взор лучистый
и размах придай плечу.
Мы ж с тобою реалисты?
Я те денег заплачу,
я те денег заплачу.
А вокруг меня явленья
только чуть преобразуй —
вместо светопреставленья
день Творенья нарисуй.
Без открытия америк
обойдёмся как-нибудь.
нарисуй мне близкий берег —
будет радостней тонуть,
будет радостней тонуть.
Солнца нет, а мне не спится.
Торопясь, как муравьи,
принимают живописцы
предложения мои.
По подвалам я скитался,
все обшарил чердаки —
хоть один бы отказался,
я б — к нему в ученики,
я б — к нему в ученики.
Предсказание Эгля Н. Матвеева Подойди ко мне, я в твоих глазах вижу капли слёз.
В мире много зла, но не надо все принимать
всерьёз.
Ты не верь земле, чёрствой и сухой, – верь волне
морей.
Пусть она скользит, дразнит и грозит – больше
правдыв ней.
Пробегут года быстрой чередой, как в ручье вода.
Видишь тот обрыв и простор морской – посмотри
туда.
Там, в дали морской, ты увидишь блеск алых
парусов.
С берегов крутых ровно в пять часов ты завидишь
их.
Это будет бриг из далёких стран, из других широт.
Ровно в пять часов от его бортов шлюпка отойдёт,
И прекрасный принц, сказочный герой, наречённый
твой,
Весел и умён, строен и высок, ступит на песок.
Слушай, он затем только приплывёт, чтоб тебя
спасти.
Если он тебя сразу не найдёт, ты его прости!
Ступит на песок – радость на лице сильная, как
боль,–
Скажет: «Добрый день!» Спросит он: «А где тут
живётАссоль?»
Не грусти, не плачь. Ясных глаз не прячь, слёзы с
нихсотри.
Верь моим словам, чаще по утрам на море смотри.
Верь волне морей. Верь судьбе своей. Час наступит
твой.
Ты увидишь блеск алых парусов – это за тобой.
Капитаны Н. Матвеева В закатных тучах красные прорывы.
Большая чайка, плаваний сестра,
Из красных волн выхватывает рыбу,
Как головню из красного костра.
Двумя клинками сшиблись два теченья, -
Пустился в пляску ящик от сигар,
И, как король в пурпурном облаченье,
При свете топки красен кочегар.
Мы капитаны, братья капитаны,
Мы в океан дорогу протоптали,
Мы дерзким килем море пропороли
И пропололи от подводных трав.
Но кораблям, что следуют за нами,
Придется драться с теми же волнами
И скрежетать от той же самой боли,
О те же скалы ребра ободрав.
На что, на что смышлен веселый лоцман, -
Но даже он стирает пот со лба:
Какую глубь еще покажет лот нам?
Какую даль - подзорная труба?
Суровый юнга хмурится тревожно
И апельсин от грубой кожуры
Освобождает так же осторожно,
Как револьвер - от грубой кобуры.
Мы капитаны, братья капитаны,
Мы в океан дорогу протоптали,
Но корабли, что следуют за нами,
Не встретят в море нашего следа;
Нам не пристали место или дата;
Мы просто были где-то и когда-то.
Но если мы от цели отступали, -
Мы не были нигде и никогда.
Письмо Е.Клячкин Белый ствол березы Белый снег качает.
Белый лист бумаги
Падал
На сырые листья,
На затихший город,
На ковер зеленый,
На пол.
В длинном поле ветер
Ветер вестку носит
Носит и наверно
Ох, клонит.
В маленьком конверте
Уверяет, просит
Ничего ни дать, ни
Помни-и-и-ить.
Обойми руками
Зябкую осину
Что она тебе
Нашепчет.
Виноваты сами
Сами напросились
Но от этого
Не легче.
Белый ствол березы
Белый снег качает
Белый лист бумаги
Падал.
На сырые листья
На затихший город
На ковер зеленый
На пол.
1967
Как мокрый куст сирени, тяжела муз:В.Качан, ст:Л.Филатов.
Как мокрый куст сирени, тяжела,
Над станцией качалась тишина,
Пустая и дремотная донельзя…
И вдруг – экспресс «Москва – Владивосток»
Взошел, как ослепительный росток
Из светового зернышка тоннеля!
Экспресс, он эту ночь разворожил,
Как палкой угольки, разворошил
Взаимосвязь заборов, стен и кровель.
Прошла минута, и остыл тоннель…
И странным сгустком бликов и теней
Над станцией возник девичий профиль…
Но это в прошлом. А теперь пора
В один из понедельников, с утра,
Пересчитать накопленные даты
И, кроме добрых встреч и умных книг,
Подробнее припомнить некий миг,
Отмеченный неясностью утраты…
И сквозь валежник разных мелочей
Тот давний миг забрезжит, как ручей,
И тут уж не до сна тебе, философ!..
Уже зима. И на дворе мороз.
И под столом уютно дремлет пес,
Патлатый и седой, как Франц-Иосиф…
Но вот, не в силах сам себе помочь,
Ты все воспоминанья гонишь прочь,
А часовая стрелка целит в полночь…
Бессильна память. Бесполезна злость.
Одно понятно: что-то не сбылось,
Но что, когда и где – уже не вспомнишь…
Отъезд Б.Окуджава С Моцартом мы уезжаем из Зальцбурга.
Бричка вместительна, лошади в масть.
Жизнь моя, как перезревшее яблоко,
Тянется к теплой землице припасть.
Но а попутчик мой, этот молоденький,
Радостных слез не стирая с лица,
Что ему думать про век свой коротенький,
Он все про музыку, чтоб до конца.
Времени не остается на проводы,
Да неужели уже не нужны
Слезы, что были недаром ведь пролиты,
Крылья, что были не зря ведь даны.
Ну, а попутчик мой ручкою нервною
Машет и машет фортуне своей,
Нотку одну лишь нащупает верную
И заливается, как соловей.
Руки мои на коленях покоятся,
Вздох безнадежный густеет в груди.
Там за спиной -- "до свиданья околица!"
И ничего, ничего впереди.
Но а попутчик мой божеской выпечки
Не покладая стараний своих
То он на флейточке, то он на скрипочке,
То на волторне поет за двоих.
Дождик осенний(из к-ф 'Капитан Фракасс') муз:И.Шварц, ст:Б.Окуджава Жаркий огонь полыхает в камине.
Тень моя, тень на холодной стене.
Жизнь моя связана с вами отныне...
Дождик осенний, поплачь обо мне.
Сколько бы я ни бродила по свету,
Тень моя, тень на холодной стене.
Нету без вас мне спокойствия, нету...
Дождик осенний, поплачь обо мне.
Все мы в руках у молвы и фортуны.
Тень моя, тень на холодной стене.
Лютни уж нет, но звучат ее струны...
Дождик осенний, поплачь обо мне.
Жизнь драгоценна, да выжить непросто!
Тень моя, тень на холодной стене.
Короток путь от весны до погоста...
Дождик осенний, поплачь обо мне.
Зелёной палаткой в зелёном лесу муз:П.Старчик, ст: Б.Чичибабин Зеленой палаткой
в зеленом лесу
час радости краткой
от смерти спасу.
Спасу и помножу
на крест и мечту
и царскому ложу
его предпочту…
Лесного народа
немой хоровод
кровавого хода
времен не прервет.
Не шорохом хвойным
(он так поредел)
доносам и войнам
прядется предел.
Но разве не так ли
всесильный Господь
из роли в спектакле
не вызволит плоть?
Куда ж мы поденем
свой гонор и страх?
Не Божьим веленьем
живем в городах.
Себе для улова
нас путает бес
веселья земного
просить у небес.
От этой привычки
уводит бедняг
тропа с электрички
сквозь мелкий ивняк.
Час радости пробил
над веком забот,
и ангел меж ребер
в дорогу зовет.
Нет милости проще,
нет чуда святей,
чем свежие рощи
и дождик с ветвей.
Как были бы грубы
болезнь и любовь,
когда бы не трубы
берез и дубов.
Им ветки ломая,
с них лыко дерем, –
а кротость немая
нам платит добром.
Хлебнем для сугрева
и камушком в ларь,
что духом чрез древо
становится тварь.
Любимой и другу
как Вечности знак
органную фугу
играет сосняк.
Над речкой, над кручей,
над горем и злом
медвяно-колючий
колышется звон.
По влажным оврагам
цветет бузина,
и любящим благом
душа спасена.
Бессмысленным? Ой ли!
Лишь горечь и мрак
скрываются в пойле,
что стряпал дурак.
Неужто же эта
священная связь
не волей поэта
из тьмы создалась?
И лад из развала,
и праздник из зол
не мудрость воззвала,
не дух произвел?
То молвить могли бы,
листвой говоря,
осины и липы,
да нет словаря…
В терновую б заросль
враля и ханжу.
А что не сказалось,
уже не скажу.
Обугленной палкой
в костре вороша,
мне родины жалко
и жаль мураша…
Спросите у сосен
на их языке:
а что мы уносим
с собой в рюкзаке?
Что было случайным,
что стало родным,
доверие к тайнам,
цветенье и дым.
Дух горечи сладкой,
туман и росу –
с зеленой палаткой
в зеленом лесу.
1976
Последний эмигрант муз:А.Дулов, ст:Ю.Кузнецов Не ангелы падали с неба,
Не воды попятно неслись,-
Печальное облако пепла
Тянулось от дальних границ.
Последнюю просьбу на свете
До наших болот донесло:
- Сожгите меня после смерти
И пеплом набейте жерло.
Направьте на волю и землю,
На старый крыжовник и пруд.
Прошу, моему пораженью
Отдайте последний салют.
Вот и лето прошло муз:А.Дулов, ст:А.Тарковский Вот и лето прошло,
Словно и не бывало.
На пригреве тепло.
Только этого мало.
Все, что сбыться могло,
Мне, как лист пятипалый,
Прямо в руки легло,
Только этого мало.
Понапрасну ни зло,
Ни добро не пропало,
Все горело светло,
Только этого мало.
Жизнь брала под крыло,
Берегла и спасала,
Мне и вправду везло.
Только этого мало.
Листьев не обожгло,
Веток не обломало...
День промыт, как стекло,
Только этого мало.
1967
Храм муз:А.Дулов, ст:А.Жигулин Храм белел сквозь чёрные деревья,
И хрустел вечерний темный снег.
Улетело солнечное время,
И умолк короткий летний смех.
Лето, лето! Молодость и сила.
И слеза живицы на сосне.
Слава Богу, - все когда-то было
И осталось памятью во мне.
Долго ли продлится эта память,
Эта тень деревьев на снегу?
Многое могу переупрямить.
Только время... Время - не могу!
И когда меня осилит время
И душа отправится в полет,
Пусть белеет храм среди деревьев
И далекий колокол поет.
1991
Тени тундрымуз:Ю.Хохликов, ст:А.ГородницкийВо мхах и травах тундры, где подспудно
Уходят лета быстрого секунды
Где валуны как каменные тумбы.
Где с непривычки нелегко идти.
Тень облака летящего над тундрой.
Тень птицы пролетающей над тундрой.
И тень оленя, что бежит по тундре
Перегоняют пешего в пути.
И если как то раз проснувшиуись утром
Забыв на час о зеркале и тундре
Ты попросила б рассказать о тундре,
И лист бумаги белой я нашел
Тень облака летящего над тундрой.
Тень птицы пролетающей над тундрой.
И тень оленя, что бежит по тундре
Изобразил бы я карандашом.
Потом, покончив с этим важным делом,
Оставив место для ромашек белых
Весь остальной бы лист закрасли бы я смело
Зеленым цветом, радостным для глаз.
А после выбрав кисточку потоньше,
И осторожно краски взяв на кончик
Я синим бы раскрасил колокольчик
И этим бы закончил свой рассказ.
Я повторять готов, живущий трудно,
Что мир устроен празднично и мудро.
Да, мир устроен празднично и мудро,
Пока могу я видеть каждый день
Тень облака летящего над тундрой.
Тень птицы пролетающей над тундрой.
И тень оленя, что бежит по тундре
А рядом с ними собственную тень.
Игрушечной нашей любвимуз:Е.Левкоева, ст:А.ЖигулинИгрушечной нашей любви
Слегка не хватало печали…
И синие чайки кричали,
И сонные сосны качали
Над нами вершины свои.
А впрочем, была и печаль,
Как это притихшее море,
Как музыка
В Домском соборе,
Когда забывается горе
И кажется:
Жизни не жаль.
А после
Была и тоска,
Глухая, как поздняя осень,
Когда необуздан и грозен
Прибой из волны и песка.
А что ещё нужно душе?
Немного любви
И тревоги,
Немного листвы на дороге
И ветра в сухом камыше.
Но главное – эта печаль,
Как тихое, кроткое море,
Как музыка
В Домском соборе,
Когда забывается горе
И кажется:
Жизни не жаль.
И был глупецмуз:Е.Клячкин, ст:Р.Киплинг, пер:И.Эренбург?И был глупец и молился до слёз,
так же, как вы и я,
кучке тряпья и пучку волос
той, что любить не умела всерьёз.
А был он до гибели верный пес,
так же, как вы и я.
Да, грёзы растрать и слёзы растрать
и лучшие дни труда
для той, что не знает, к чему это всё,
и думает, что ни к чему это всё,
и не поймёт никогда.
Он был глупец, он отдать поспешил,
так же, как вы и я,
гордость и честь и порывы души
той, для которой все это гроши.
А может быть, этим глупцы хороши,
так же, как вы и я ?
Отдать года, прострадать года,
мечтать года, года …
о той, что об этом не хочет знать,
а правду сказать, и не может узнать,
и не поймет никогда.
И это не стыд,
не горечь обид,
и, в сущности, не беда.
Ты только пойми,
что она не поймет.
И зря не шуми -
ни одна не поймет!
А захочет понять — всё равно не поймёт.
Да, не поймет никогда!
Аве Мария(«бразильская мелодия»)муз:_авт. не выясн., ст:Ю.ПесковскийВ чёрных провалах окон,
По сторонам уставших длинных улиц
Сквозь пустоту часов огни машин спешат
пропасть безвестно.
Засыпают дома, остывает асфальт.
И ступает под сводами сна
с темнотою своих настороженных фалд тишина.
И, чуткий воздух едва тревожа,
как непонятно и осторожно
дожди в листву стучат, внезапно
зазвучала чья-то песня.
Припев:
Аве Мария, Аве Мария…
Звуков простых зачарованный бег –
Чем эта песня так манит к себе?
Аве Мария.
Но что-то такое в той песне звучало,
что сон отступал в закоулки дворов,
говорило о горе и счастье, о давнем и скором.
Вырастало, текло, разливая тепло,
и, сметая растерзанный сон,
как будто в медной груди
медный молот будил медный звон.
И ожил камень застывших улиц,
и стаи звуков со стен взметнулись,
и устремились ввысь, переполняя ночь
несметным хором.
Припев:
Аве Мария, Аве Мария
за сыновей с матерями Земли
Чашу страданий своих раздели
Аве Мария
Аве Мария, Аве Мария
Летит к далеким холодным звездам…
Аве Мария, Аве Мария
Но замолчал певец и смолкла песня.
В чёрных провалах окон,
По сторонам уставших длинных улиц
Сквозь пустоту часов огни машин спешат
пропасть безвестно.
Счастья нетС.ШабуцкийСчастья нет, нет, нет,
и монет нет, нет,
и кларнет, нет, нет, не звучит.
Головой, вой, вой,
не кивай в ответ —
всё равно твоё сердце молчит.
Сколько драм, драм, драм,
телеграмм, грамм, грамм,
завтра будут кричать по стране —
кораблям, блям, блям,
городам, дам, дам,
и вам, мадам, дам, дам, обо мне.
Разнесут, суд, суд,
эту весть, есть, есть,
и ветра, и морская волна —
был брюнет, нет, нет,
стал седым, в дым, дым,
и погиб — гип! гип! — от вина.
Человек, век, век,
не поймёт, мёд, мёд,
как его, дурака, ни тирань,
что иметь медь, медь —
ерунда, да, да,
а не иметь медь, медь — тоже дрянь
Не поймать, мать, мать,
мне удач, дач, дач,
Ничего для себя не найду:
Под луной, ной, ной,
на сугроб, гроб, гроб,
Как олень, лень, лень, упаду.
Я забыл, был, был,
что любил, бил, бил,
Что хотел тел, тел я найти,
Кабачок — чок! чок! —
погубил, бил, бил,
и затмил, мил, мил, мне пути.
Счастья нет, нет, нет,
и монет нет, нет,
и кларнет, нет, нет, не звучит.
Головой, вой, вой,
не кивай в ответ —
всё равно твоё сердце молчит.
1963
Марш иностранного легионаС.ШабуцкийМы уходим на рассвете,
Из Сахары дует ветер,
поднимая нашу песню до небес.
Только пыль летит за нами,
С нами Бог, и с нами знамя,
и тяжелый карабин наперевес.
Я всегда был храбрым малым,
Может – стану генералом.
Ну а если мне не выйти из огня -
от несчастья от такого
ты найдешь себе другого
и навеки позабудешь про меня.
Если кто сегодня помер,
без него играем в покер –
тут ребята не жалеют ни о ком.
Есть у каждого в резерве
деньги, слава и консервы
и могила, занесенная песком.
Командир у нас хреновый,
несмотря на то, что новый,
только нам на это дело наплевать.
И не хуже, и легче
было б выпить что покрепче –
всё равно с какой холерой воевать.
Мы уходим на рассвете,
Из Сахары дует ветер,
поднимая нашу песню до небес.
Только пыль летит за нами,
С нами Бог, и с нами знамя,
и тяжелый карабин наперевес.
1964
Мой корабльС.ШабуцкийМой корабль давно стоит на рейде,
реями качая над волною.
– Эй! Налейте – сволочи – налейте,
а не то поссоритесь со мною!
Сорок тысяч бед за нами следом
ходят словно верная охрана.
Плюньте – кто пойдет ко дну последним –
в пенистую морду океана!
– Эй! Хозяйка! Что же ты – хозяйка?
Выпей с нами – мы сегодня платим!
Что-то нынче вечером, хозяйка,
на тебе особенное платье.
Не гляди так больно и тревожно,
не буди в душе моей усталость.
Все равно ведь это невозможно –
даже до рассвета не останусь.
Сорок тысяч бед за нами следом
ходят словно верная охрана.
Плюньте – кто пойдет ко дну последним –
в пенистую морду океана!
Смит-вессон калибра тридцать восемь –
друг мой до последней перестрелки.
Если мы о чем-нибудь и просим –
это чтоб подохнуть не у стенки.
Разлетится эхо, эхо, эхо.
Эй вы чайки – дурочки – не плачьте!
Это задыхается от смеха
море, обнимающее мачты.
Сорок тысяч бед за нами следом
ходят словно верная охрана.
Плюньте – кто пойдет ко дну последним –
в пенистую морду океана!
1963
Баллада про двух дедовС.ШабуцкийЖили два наших дедав доме номер сто три.
И каждый дед на соседа
держал обиду внутри.
Один наш дед был никчёмным,
другой — примером для нас:
один, как все, был учёным,
другой дед был водолаз.
Один дед был очень развит,
другой в разврате погряз.
Один не пил даже в праздник,
другой дед был водолаз.
Один дед был лоботрясом,
другой науки долбил.
Один дед был водолазом,
другой дед баб не любил.
Совершенствует разум
тот, кто в книжки глядит.
Один дед был водолазом,
другой дед был эрудит.
Хвастал брат перед братом,
что вот, мол, судьба удалась.
Один дед стал кандидатом,
другой дед был водолаз.
Одет дед был для парада,
другой дед был без штанов.
Один дед делал что надо,
Другой дед делал, что мог.
Один скопил много денег,
другой их тратил сто раз.
Один дед стал академик,
другой дед был водолаз.
Постарели оба деда,
дедов замучил прогресс.
Один дед спал до обеда,
другой с утра в воду лез.
И я им конечно не критик,
но твердят и сейчас:
один дед стал паралитик,
другой — как был, водолаз.
Мы их память не тронем,
по кладбищу пройдём.
один дед был захоронен,
другой дед был погребён.
Встанем в траурных позах,
чтобы слеза пролилась,
в сплочённой семье водовозов
нашёлся один водолаз.
Консервная банкаС.ШабуцкийНе стал диссидентом, не сделался мэтром,
не выиграл битву, не выстроил храм.
Гонимая северо-западным ветром,
консервная банка гремит по дворам.
Кончаются праздники, ночь миновала
не то в озаренье, не то во хмелю.
И тут оказалось в конце карнавала,
и тут оказалось в конце карнавала,
что я эту женщину очень люблю.
За редкие встречи, случайные вести,
за море ошибок, немыслимых впредь,
за все города, где мы были не вместе,
за все остальные, куда не поспеть.
За то, что судьба подчиняется ритмам
капризных планет и неясных светил.
Не выстроил храм и не выиграл битву.
Не выстроил храм и не выиграл битву.
А жаль, я бы всё это ей посвятил.
Консервная банка, земли не касаясь,
летит в поднебесье, звеня и трубя.
Целуют на площади юных красавиц.
И я обнимаю тихонько тебя.
Мы, кажется, смертны, но ты не печалься.
Натянется крепче тончайшая нить.
И сердце моё разорвётся от счастья.
И сердце моё разорвётся от счастья.
И я не успею тебя разлюбить.
Помяни поэтамуз:С.Никитин, ст:Г.БукаловаПомяни поэта, дева, ,
У огня холодным днем.
И пускай не будет гнева
В поминании твоем.
Он избрал себе дорогу,
Смяв минувшие года, -
То ли к черту, то ли к богу,
А быть может, в никуда!..
Он на миг в твоей судьбине
Свечку бедную зажег.
Той свечи уж нет в помине,
Но была она, дружок!
Жизнь певца тебе светила,
Чуть мерцая из угла.
Сколько ты его любила,
Столько, может, и жила.
1985
Свыше ельничку _народн. (основа текста без вариаций) Свыше ельничку, свыше березничку
пролегла путь-дороженька неширокая.
Не широкая, сколь далёкая.
Конца-краю ей нет.
Пылью-бархатцем принакрытая,
что никто не шёл.
Что никто по ей не шёл,
не спрохаживал, не проезживал,
толички прошли.
Только шли по ей прошли
два драгунских полка.
Впереди идут казаки-охотники.
Позади ведут рекрутов-невольников.
А за ими бегут родимые матушки —
горьки слёзы льют.
Родимая моя, милая ты матушка,
за нами не беги.
Сколь за нами ни бежать,
сколь тебе ни гнатися,
нас не возвернуть.
Был в июле снег, был в апреле майА.КраснопольскийБыл в июле снег, был в апреле май,
И не надо сказку считать виной.
У тебя в душе весна, у меня зима,
Что бело для тебя, для меня черно.
Нас волшебник, видно, заколдовал -
Не понять друг друга нам как назло.
Мы с тобой, как в королевстве кривых зеркал:
Что черно для тебя, для меня бело.
Нам с тобою трудно, когда легко.
Если близко мы - все равно вдали.
Мы с тобою, как в далекой стране дураков,
Собираем не то, что посеяли.
Никому не жаль снега талого,
Стало черным белое по весне.
Ты, конечно же, была, как всегда, права,
Но от этого только грустнее мне.
Дуракмуз:А.Кизяев., ст:Р.ОльшевскийВ нашем городе состарился дурак.
Несуразные нашептывал слова.
Суетился, кувыркался, гнул пятак.
А гляди, как поседела голова.
Ни войны не испытал он, ни беды,
Обошли тревоги смутную судьбу.
А гляди, какие скорбные следы
Жизнь безумная оставила на лбу.
Балагурил, не считал свои лета,
Колесом ходил, носил один носок.
А гляди, как на смешном лице шута
Время сделало трагический мазок.
Ты знаешь, матьСтанислав МаркевичТы знаешь, мать, ведь мне пора жениться,
Я мало ем и очень мало сплю,
А если сплю, то мне такое снится!..
Давай я, мать, дровишки поколю.
Ты знаешь, мать, я честный по натуре,
Но, соблазнясь на женскую красу,
Возьму - женюсь на самой первой дуре!
Давай я, мать, водички принесу.
Боюсь я, мать, женюсь на слишком умной -
Она замучит всю твою родню.
А мы с тобою, мать, народ не шумный.
Давай я, мать, приемник починю.
Ты знаешь, мать, когда я прочитаю
Про чувства из возвышенных поэм,
Мне кажется, я что-то понимаю...
Давай я, мать, чего-нибудь поем.
70-е гг.
Люди северамуз:С.Никитин, ст:Ю.Марцинкявичус, пер:А.РевенкоМы, люди Севера,
Храним свою печаль
И суеверный страх зимой среди метелей.
Под свист ветров
Нам снятся по ночам
Луга весенние да птичьи трели.
Мы, люди Севера,
Ждем осень, как мечту.
Она здесь желтая и ясная такая,
Что смотришь вдаль
И видишь за версту,
Как листья осыпаются, мелькая.
Мы — люди Севера,
И наша боль тиха.
К своим местам привязаны судьбою.
Кругом снега,
Усталые снега,
Они живут своей неслышной болью.
Мы — люди Севера,
И русла наших рек
Берут спокойные и тихие начала.
Сонет 76муз:С.Никитин, ст:У.Шекспир, пер:С.МаршакУвы, мой стих не блещет новизной,
Разнообразьем перемен нежданных.
Не поискать ли мне тропы иной,
Приемов новых, сочетаний странных?
Я повторяю прежнее опять,
В одежде старой появляюсь снова.
И кажется, по имени назвать
Меня в стихах любое может слово.
Все это оттого, что вновь и вновь
Решаю я одну свою задачу:
Я о тебе пишу, моя любовь,
И то же сердце, те же силы трачу.
Все то же солнце ходит надо мной,
Но и оно не блещет новизной!
ОтъездБ.ОкуджаваС Моцартом мы уезжаем из Зальцбурга.
Бричка вместительна, лошади в масть.
Жизнь моя, как перезревшее яблоко,
Тянется к теплой землице припасть.
Но а попутчик мой, этот молоденький,
Радостных слез не стирая с лица,
Что ему думать про век свой коротенький,
Он все про музыку, чтоб до конца.
Времени не остается на проводы,
Да неужели уже не нужны
Слезы, что были недаром ведь пролиты,
Крылья, что были не зря ведь даны.
Ну, а попутчик мой ручкою нервною
Машет и машет фортуне своей,
Нотку одну лишь нащупает верную
И заливается, как соловей.
Руки мои на коленях покоятся,
Вздох безнадежный густеет в груди.
Там за спиной — "до свиданья околица!"
И ничего, ничего впереди.
Но а попутчик мой божеской выпечки
Не покладая стараний своих
То он на флейточке, то он на скрипочке,
То на волторне поет за двоих.
Спой мне о том, кто уплыл на Скаймуз:С.Смирнов, ст:Р.Стивенсон, пер:А.СергеевСпой мне о том, кто уплыл на Скай, -
Быть может, он это я?
Весел душой, он в море ушёл,
Скрылась вдали земля.
Малл за кормою, налево - Рам,
Справа по курсу Эгг;
Юное пламя, пылавшее в нём,
Угасло, увы, навек.
Песней былое мне возврати,
Жаркое солнце отдай,
Зоркость верни и пылкость верни -
Я ещё не приплыл на Скай!
Ветер, волна, океан, острова,
Ливень, простор и свет -
Всё это было когда-то мной,
А ныне меня нет.
Солдатскаямуз:Анатолий Иванов и А.Аграновский, ст:Д.СамойловАх, поле, поле, поле. Ах, поле, поле, поле.
А что растет на поле? Одна трава, не боле,
А что растет на поле? Одна трава, не боле.
А что свистит над полем. А что свистит над полем.
Свистят над полем пули, еще свистят снаряды.
А кто идет по полю. А кто идет по полю.
Идут по полю люди, военные отряды.
Блестят они на солнце гранеными штыками,
Потом прижнутся к полю холодными штуыками.
А что потом на поле. А что потом на поле.
Одна трава, не боле. Одна трава, не боле.
АлёнушкаА.ДольскийАленушка, Аленушка,
Алена сероглазая,
Ты сказку мне, Аленушка,
Рассказывай, рассказывай.
Одним движением ресниц
Расскажет мне Алена
О стаях перелетных птиц
Под небом побеленным.
Припев: Над озером рябины
Качаются, качаются,
А песни для любимых
Поются, не кончаются.
Со лба откинув прядь волос,
Без слов поет Алена
Про запах сена, про покос,
И полдень опаленный.
А в меди медленной руки
Я вижу изумленно
Теченье плавное реки
В тени берез и кленов.
Припев.
Аленушка, Аленушка,
Алена сероглазая,
Ты сказку мне, Аленушка,
Рассказывай, рассказывай.
О тридесятых странах,
Что все в родной сторонке,
Всю жизнь я слушать стану,
Тебя, моя Аленка.
Припев.
Три соснымуз:А.Дулов, ст:В.ПавлиновСтою, стою, роняя руки,
В глуши лесной, в глуши лесной,
А три сосны, как три разлуки,
Передо мной, передо мной.
Проходит лось тропой лесною,
Шумят дубы, шумят дубы,
А три сосны передо мною
Как три судьбы, как три судьбы.
И сердце рвется на три части,
Щемит в груди, щемит в груди,
Три счастья или три несчастья
Там впереди, там впереди?
И кажется, весенним ветром
Оживлены, оживлены,
Горят три солнца в небе светлом
И три луны, и три луны.
ОкеанМ.ЩербаковНу, здравствуй, бог зыби.
Что нынче мне скажешь?
Чем я обязан столь странной встрече?
Ты, взявший у неба
всю зелень, все блестки,
часть их неужто дашь мне, слепому?
Как в детстве не знал я,
что значит "бом-брамсель",
так век и кончу - все знать не буду.
Зыбь зыбью. Смерть смертью.
Я был здесь. Я видел.
Но - там, в пустыне кто мне поверит?
Мне лишь бы не плакать,
прощаясь с тобою.
Вот ведь характер, чуть что - и в слезы.
Ты ж, звонкий, бей в бубны.
Но вторы не требуй.
Для этой песни мне слов не хватит.
Если б вдруг ожила небылицамуз:А.Суханов, ст: ст:И.АнненскийCANZONE
Если б вдруг ожила небылица,
На окно я поставлю свечу,
Приходи... Мы не будем делиться,
Всё отдать тебе счастье хочу!
Ты придешь и на голос печали,
Потому что светла и нежна,
Потому что тебя обещали
Мне когда-то сирень и луна.
Но... бывают такие минуты,
Когда страшно и пусто в груди...
Я тяжел — и немой и согнутый...
Я хочу быть один... уходи!
Госпожа БонасьеИ.ЛучинкинМонастырь кармелиток, - где пахнет духами и хвоей,
По карнизу зори на свиданье идет Д'Артаньян.
Он красив и небрежен, он окно открывает ногою,
И, срывая одежды, ликуя, плывет в океан.
Госпожа Бонасье,
Вас качает, как белую лодку.
Вам опять поутру,
По ковру собирать паруса.
Госпожа Бонасье,
Вы счастливая женщина, только
Д'Артаньян не придет,
Д'Артаньян попадает впросак.
То ли глухо запил, то ли встретил какую дурнашку,
Только входит Миледи, от сырости мерзлой дрожа.
Госпожа Бонасье, вы стоите - душа нараспашку
И о ребра ломается тонкий кинжал.
Где ваш чистый платок?
Дайте левую руку,
Потерпите немного,
Я вызову скоро врача...
Госпожа Бонасье,
Ну снимите же трубку!
У меня самолет
Через четверть часа!
Осеньмуз: Кант Ливанов, сл: Константин Белов
(оба - мехмат МГУ, 1953)Уже темно, а время только восемь,
Шумят деревья, ветрено с утра.
По тёмным стёклам барабанит осень,
По всем приметам грустная пора.
И в час, когда бедняги-пешеходы
На цыпочках торопятся домой,
Обходят лужи и клянут погоду,
Я повстречался мысленно с тобой.
Я просто снова вспомнил всё, что было,
Как провожал тебя я в первый раз,
Как мы смеялись, как двенадцать било
И как до дома шли мы целый час.
Как дождь хлестал и как мы всё шутили,
Что, видно, нас водою не разлить,
Как твои руки мокрые застыли
И как я грел их – это не забыть.
И вот я снова вижу, как заносит
С утра всё небо тучей дождевой
И, всё припомнив, называю осень
По всем приметам лучшею порой.
Приметы осени муз:Низовский Владимир, ст:Тумаринсон Г. и А.Шкляринский Приметы каждой осени простыОбычные, привычные приметы
Деревья в срок сдают свои листы
Грустят о них зеленые поэты.
Сурово смотрят тучи на людей,
Над городом висят, как на канате.
Надолго расписание дождей
Составлено в небесном деканате.
На Спасскую Большую (*) посмотри:
её авторитет вполне заслужен,
студенчество в ботинках за сто три
с утра в науку шлёпает по лужам.
Заполнены занятиями дни,
Пока что мы не сделали открытий
Но вечером манят к себе огни
Студенческих веселых общежитий.
Желтеют листья, парков не узнать.
Но осень для влюблённых — не преграда,
о многом бы могли вам рассказать
все улицы ночного Ленинграда.
Люблю по Ленинграду в дни дождей
бродить с тобой без всякого маршрута —
твоя рука лежит в руке моей,
часы проходят быстро, как минуты.
Возможное место создания песни:
Санкт-Петербургский государственный электротехнический
университет «ЛЭТИ» им. В.И. Ульянова (Ленина)
(СПбГЭТУ) 1950-е (*) С 1923 г. Большая Спасская называется ул. Красного Курсанта Синяя песня В.Егоров Рассыпаны звёзд голубые горошины,
Бредет по земле человек огорошенный -
Измотанный шаг, размотанный шарф...
А небо плюется порошею.
Ах, ноченька-ноченька, синяя ноченька,
Без слов и без слез, и без имени-отчества.
Плечами опав, чужая судьба
Бредет по снегам одиночества.
Шагает судьба, опоясана инеем,
Глаза у судьбы ослепительно-синие,
За ней наяву бегут в синеву
Дорожные синие линии.
Шагает судьба по змеящимся улицам,
Руками кричит и зрачками сутулится,
И, словно во сне, сиреневый снег
Сугробами синими дуется.
И, словно во сне, сиреневый снег
Сугробами синими дуется.
Детство муз:Д.Левицкий, ст:Д.Кедрин Всё мне мерещится поле с гречихою,
В маленьком доме сирень на окне,
Ясное-ясное, тихое-тихое
Летнее утро мерещится мне.
Мне вспоминается кляча чубарая,
Аист на крыше, скирды на гумне,
Темная-темная, старая-старая
Церковка наша мерещится мне.
Чудится мне, будто песню печальную
Мать надо мною поет в полусне,
Узкая-узкая, дальняя-дальняя
В поле дорога мерещится мне.
Где ж этот дом с оторвавшейся ставнею,
Комната с пестрым ковром на стене...
Милое-милое, давнее-давнее
Детство мое вспоминается мне.
13 мая 1945
Прощание с Польшей Агнешке Осецкой
Б.Окуджава Мы связаны, Агнешка, давно одной судьбоюв прощанье и в прощенье, и в смехе, и в слезах:
когда трубач над Краковом возносится с трубою -
хватаюсь я за саблю с надеждою в глазах.
Потёртые костюмы сидят на нас прилично,
и плачут наши сёстры, как Ярославны, вслед,
когда под крик гармоник уходим мы привычно
сражаться за свободу в свои семнадцать лет.
Свобода - бить посуду? Не спать всю ночь - свобода?
Свобода - выбрать поезд и презирать коней?..
Нас с детства обделила иронией природа...
Есть высшая свобода. И мы идём за ней.
Кого возьмём с собою? Вот древняя загадка.
Кто будет командиром? Кто - денщиком? Куда
направимся сначала? Чья тихая лошадка
минует все несчастья без драм и без труда?
Прошу у вас прощенья за раннее прощанье,
за долгое молчанье, за поздние слова...
Нам время подарило пустые обещанья.
От них у нас, Агнешка, кружится голова.
Над Краковом убитый трубач трубит бессменно,
любовь его безмерна, сигнал тревоги чист.
Мы - школьники, Агнешка, и скоро перемена,
и чья-то радиола наигрывает твист.
Пожелание друзьям Ю.Трифонову
Б.Окуджава
Давайте восклицать, друг другом восхищаться.
Высокопарных слов не стоит опасаться.
Давайте говорить друг другу комплименты -
Ведь это всё любви счастливые моменты.
Давайте горевать и плакать откровенно,
То вместе, то поврозь, а то попеременно.
Не будем придавать значения злословью -
Поскольку грусть всегда соседствует с любовью.
Давайте понимать друг друга с полуслова,
Чтоб, ошибившись раз, не ошибиться снова.
Давайте жить во всем друг другу потакая,
Тем более что жизнь короткая такая.
Неторопливый вальс А.Суханов Может быть устроен странно мирИ бывает слишком много дел
Только почему-то ты спешил
В миг такой спокойный не присел
Вот и пропустил ты то что ждал
И теперь стоишь один в пути
Впереди кого-то не догнал
Позади кого-то не простил
Но не надо думать что пропал
Что теперь уж дальше не пройти
Что своё терпенье исчерпал
Растерял удачу по пути
Видно так устроен странно мир
И бывает слишком много дел
Если бы ты только не спешил
Ничего бы сделать не успел
Апрель А.Суханов Этот апрель - новый приход
Светлой мечты из снов.
Тает во мне тоненький лёд,
Будто от теплых слов.
Капли весны, в лужах звеня,
Тихо стучат во мне.
День из апреля кружит меня,
Утро отдав весне.
Припев:
Покидая эту зиму,
Окуни сырую землю
В солнца теплую купель -
Апрель, апрель, апрель.
Вспыхнув пройдет прелесть тепла,
Новые дни, как тот,
Те же ручьи, те же дома,
Тот же апрель идет.
Только весна, в лужах звеня,
Уж не стучит во мне.
День из апреля манит меня,
Будто один в весне.
Припев.
Только весна, в лужах звеня,
Уж не стучит во мне.
День из апреля манит меня,
Будто один в весне.
Сонет 90 муз:С.Никитин, ст:У.Шекспир, пер:С.Маршак Уж если ты разлюбишь - так теперь,
Теперь, когда весь мир со мной в раздоре.
Будь самой горькой из моих потерь,
Но только не последней каплей горя!
И если скорбь дано мне превозмочь,
Не наноси удара из засады.
Пусть бурная не разрешится ночь
Дождливым утром - утром без отрады.
Оставь меня, но не в последний миг,
Когда от мелких бед я ослабею.
Оставь сейчас, чтоб сразу я постиг,
Что это горе всех невзгод больнее,
Что нет невзгод, а есть одна беда -
Твоей любви лишиться навсегда.
муз:В.Бережков, ст:Н.ЗаболоцкийВ широких шляпах, длинных пиджаках,
С тетрадями своих стихотворений,
Давным-давно рассыпались вы в прах,
Как ветки облетевшие сирени.
Вы в той стране, где нет готовых форм,
Где всё разъято, смешано, разбито,
Где вместо неба - лишь могильный холм
И неподвижна лунная орбита.
Там на ином, невнятном языке
Поёт синклит беззвучных насекомых,
Там с маленьким фонариком в руке
Жук-человек приветствует знакомых.
Спокойно ль вам, товарищи мои?
Легко ли вам? И всё ли вы забыли?
Теперь вам братья - корни, муравьи,
Травинки, вздохи, столбики из пыли.
Теперь вам сестры - цветики гвоздик,
Соски сирени, щепочки, цыплята...
И уж не в силах вспомнить ваш язык
Там наверху оставленного брата.
Ему ещё не место в тех краях,
Где вы исчезли, лёгкие, как тени,
В широких шляпах, длинных пиджаках,
С тетрадями своих стихотворений.
ст.1952
Баксанская осенняя Б.Левин Опять я Баксаном любуюсь, как сказкой,
Прекрасной, прошедшей и неповторимой,
Веселой и щедрой совсем по-кавказски,
И чуточку грустной, как повести Грина.
Какая здесь осень — волшебница света —
Одела березы в янтарные бусы,
И все поцелуи безумного лета
Вплела в факела, словно в волосы русы
Гори, моя осень березовой рощей!
Уже не звенит над Баксаном гитара...
Все стало сложнее, а может, и проще,
Вот жаль только — листья все поразметало.
1964
Рабочий муз:А.Дулов, ст:Н.Гумилёв Он стоит пред раскалённым горном,
Невысокий старый человек.
Взгляд спокойный кажется покорным
От миганья красноватых век.
Все товарищи его заснули,
Только он один еще не спит:
Все он занят отливаньем пули,
Что меня с землею разлучит.
Кончил, и глаза повеселели.
Возвращается. Блестит луна.
Дома ждет его в большой постели
Сонная и теплая жена.
Пуля им отлитая, просвищет
Над седою, вспененной Двиной,
Пуля, им отлитая, отыщет
Грудь мою, она пришла за мной.
Упаду, смертельно затоскую,
Прошлое увижу наяву,
Кровь ключом захлещет на сухую,
Пыльную и мятую траву.
И Господь воздаст мне полной мерой
За недолгий мой и горький век.
Это сделал в блузе светло-серой
Невысокий старый человек.
Он наконец явился в дом Б.Окуджава Он, наконец, явился в дом,
где она сто лет мечтала о нем,
куда он сам сто лет спешил,
ведь она так решила, и он решил.
Клянусь, что это любовь была,
посмотри — ведь это ее дела.
Но знаешь, хоть Бога к себе призови,
разве можно понять что-нибудь в любви?
И поздний дождь в окно стучал,
и она молчала, и он молчал.
И он повернулся, чтобы уйти,
и она не припала к его груди.
Я клянусь, что это любовь была,
посмотри: ведь это ее дела.
Но знаешь, хоть Бога к себе призови,
разве можно понять что-нибудь в любви?
1969
Белой акации гроздья душистые(романс из т-ф «Дни Турбинных») муз:В.Баснер, ст:М.Матусовский исходный вариант текста Матусовского: Целую ночь соловей нам насвистывал,
Город молчал, и молчали дома...
Белой акации гроздья душистые
Ночь напролёт нас сводили с ума.
Сад весь умыт был весенними ливнями,
В тёмных оврагах стояла вода.
Боже, какими мы были наивными,
Как же мы молоды были тогда!
Годы промчатся, седыми нас делая,
Листья срывая с акаций густых,
Только зима да метелица белая,
Может быть, снова напомнят о них.
В час, когда ветер бушует неистовый,
В час, когда в окнах не видно ни зги,
Белой акации гроздья душистые
Ты мне хоть вспомнить на миг помоги...
Песня болотных геологов
А.ГородницкийА жёнам надоели расставания,
Их личики морщинками идут.
Короткие вокзальные свидания
Когда-нибудь в могилу их сведут.
А я иду, доверчивый влюблённый
Подальше от сервантов и корыт,
И, как всегда, болот огонь зелёный
Мне говорит, что путь открыт.
А жёнам надоели годовщины
И частых провожаний маята.
Подстриженные бобриком мужчины
Уводят их туда, где суета.
А я иду, обманом закалённый,
Брезентом от случайностей прикрыт.
И, как всегда, болот огонь зелёный
Мне говорит, что путь открыт.
Шагаем мы сквозь лиственное пламя,
Нас песнями приветствует страна.
Взрастают под чужими именами
Посеянные нами семена.
А я иду, совсем не утомлённый,
Лет двадцати, не более, на вид,
И, как всегда, болот огонь зелёный
Мне говорит, что путь открыт.
1959
А я тебя люблюСтанислав МаркевичПунктирами горят в ночи моей дороги,
И время до звонка почти равно нулю,
Мой поезд ждет меня, задумчивый и строгий,
А я тебя люблю, а я тебя люблю.
Готов мой самолет, винтами он играет, -
Пора идти на взлет большому кораблю.
Меня не дождались и трапы убирают,
А я тебя люблю, а я тебя люблю.
Еще могу догнать, была бы лишь охота,
Но дремлет мой таксист, лицом припав к рулю.
Наверное, его другой разбудит кто-то,
А я тебя люблю, а я тебя люблю.
На свете ни души, и звезды на исходе,
И где-то спит рассвет, нам утро не трубя.
На свете только то сейчас и происходит,
Что я люблю тебя, что я люблю тебя.
Балаганмуз:Б.Рысев, ст:А.БлокНад чёрной слякотью дорогиНе поднимается туман.
Везут, покряхтывая, дроги
Мой полинялый балаган.
Лицо дневное Арлекина
Еще бледней, чем лик Пьеро.
И в угол прячет Коломбина
Лохмотья, сшитые пестро...
Тащитесь, траурные клячи!
Актеры, правьте ремесло,
Чтобы от истины ходячей
Всем стало больно и светло!
В тайник души проникла плесень,
Но надо плакать, петь, идти,
Чтоб в рай моих заморских песен
Открылись торные пути.
Под музыку Вивальдимуз:В.Берковский и С.Никитин, ст:А.ВеличанскийПод музыку Вивальди,
Вивальди, Вивальди.
Под музыку Вивальди,
Под вьюгу за окном,
Печалиться давайте,
Давайте, давайте,
Печалиться давайте,
Об этом, и о том,
Об этом, и о том.
Вы слышите, как жалко,
Как жалко, как жалко,
Вы слышите, как жалко,
И безнадежно как
Заплакали сеньоры,
Их жены и служанки,
Собаки на лежанках,
И дети на руках.
И стало нам так ясно,
Так ясно, так ясно,
Что на дворе ненастно,
Как на сердце у нас.
Что жизнь была напрасна,
Что жизнь была прекрасна,
Что все мы будем счастливы,
Когда-нибудь, бог даст.
И только ты молчала,
Молчала, молчала.
И головой качала
Любви печальной в такт.
А после говорила,
Поставьте все сначала,
Мы все начнем сначала -
Любимый мой , и так.
Под музыку Вивальди,
Вивальди, Вивальди
Под музыку Вивальди,
Под славный клависин,
Под скрипок переливы,
Под завыванье вьюги,
Условимся друг друга
Любить, что было сил.
Строкимуз:А.Суханов, ст:П.Шелли, пер:И.ИвановскийКогда лампа разбита,
Огонь умирает в пыли.
Когда буря забыта,
Всё меньше радуг вдали.
Когда лютня упала,
Струна звенит всё слабей.
Когда речь отзвучала,
Бледнеет память о ней.
Без лампы недолго
Огонь догорал, чуть дыша,
И песня умолкла,
Когда онемела душа.
В ней гимны ночные,
Как ветры в руинах, поют,
Как волны морские,
Что вечно в колокол бьют.
Открыты ударам
Два сердца у всех на виду,
И жребий недаром
Слабейшему прочит беду.
Любовь! Ты ведь знала
О нашей непрочной судьбе.
Зачем ты избрала
Такое жилище себе?
Но сердце устанет,
Как ворон в большой ураган,
И разум обманет,
Как солнце в мороз и туман.
Стропила раскрыты,
Орлиный обрушился кров,
И нет нам защиты
От зимних холодных ветров
Эдельвейсмуз:В.Минаев, ст:Л.ПушкарёваЭдельвейс с незапамятных порназывают жемчужиной гор.
Нет к нему проторённых дорог.
где на скалах сверкют снега,
где не часто ступает нога,
поселился отважный цветок.
Ты, мой милый, как этот цветок,
от меня бесконечно далёк,
лишь горам открываешься весь.
но ищу я дороги-пути,
чтоб к тебе сквозь снега подойти.
Жди меня, я иду, эдельвейс.
Деревенские ночимуз:В.Шабанов, ст:Н.РубцовВетер под окошками,
тихий, как мечтание,
А за огородами
в сумерках полей
Крики перепелок,
ранних звезд мерцание,
Ржание стреноженных
молодых коней.
К табуну
с уздечкою
выбегу из мрака я,
Самого горячего
выберу коня,
И по травам скошенным,
удилами звякая,
Конь в село соседнее
понесет меня.
Пусть ромашки встречные
от копыт сторонятся,
Вздрогнувшие ивы
брызгают росой,-
Для меня, как музыкой,
снова мир наполнится
Радостью свидания
с девушкой простой!
Все люблю без памяти
в деревенском стане я,
Будоражат сердце мне
в сумерках полей
Крики перепелок,
дальних звезд мерцание,
Ржание стреноженных
молодых коней...
ст: 1953
СнегА.ГородницкийТихо по веткам шуршит снегопад,
Сучья трещат на огне.
В эти часы, когда все еще спят,
Что вспоминается мне?
Неба далекого просинь,
Давние письма домой...
В царстве чахоточных сосен
Быстро сменяется осень
Долгой полярной зимой.
Припев: Снег, снег, снег, снег,
Снег над палаткой кружится...
Вот и кончается наш краткий ночлег.
Снег, снег, снег, снег...
Тихо на тундру ложится
По берегам замерзающих рек -
Снег, снег, снег.
Над петроградской твоей стороной
Вьется веселый снежок.
Вспыхнет в ресницах звездой озорной,
Ляжет пушинкой у ног.
Тронул задумчивый иней
Кос твоих светлую прядь.
И над бульварами линий,
По-ленинградскому синий,
Вечер спустился опять.
Снег, снег, снег, снег,
Снег за окошком кружится...
Он не коснется твоих сомкнутых век.
Снег, снег, снег, снег...
Что тебе, милая, снится?
Над тишиной замерзающих рек -
Снег, снег, снег.
Долго ли сердце твое сберегу?
Ветер поет на пути.
Через туманы, мороз и пургу
Мне до тебя не дойти.
Вспомни же, если взгрустнется,
Наших стоянок огни.
Вплавь и пешком, как придется,
Песня к тебе доберется
Даже в нелетные дни.
Снег, снег, снег, снег,
Снег над тайгою кружится...
Вьюга заносит следы наших саней.
Снег, снег, снег, снег...
Пусть тебе нынче приснится
Залитый солнцем вокзальный перрон
Завтрашних дней.
Февраль 1958, Ленинград
ДушаЮ.Кукин. У человека есть душа,
Церковники правы.
И мне, представьте, наплевать,
Как думаете вы.
Зови зарядом – не душой –
Эмоций и страстей,
Ведь человек же – не мешок
Мышц, нервов и костей!
Душа бывает с кулачок,
Бывает с шар земной.
И к чёрту космос и расчёт,
Я верю ей одной.
В душе у женщин – тайны спят.
Как детская чиста!
Душа дороже всех наград,
Страшнее казней ста.
Война идей и стран война
Ничто не завершат,
И победит одна она –
Великая душа,
И, роковой вдруг сделав шаг,
Сорвусь или сгорю, –
Возьмите, вот моя душа,
Я вам её дарю.
И жизнью собственной дыша,
Я к выводу пришёл:
У человека есть душа,
И это хорошо!
Июль 1966
Ну поедем со мной Ю.Кукин. Ну, поедем со мной, ну, поехалиВ край забытого детского сна.
Белка ждёт с золотыми орехами,
Белоснежка глядит из окна.
Забредём в глушь лесную пахучую,
Забредём в предрассветный туман
И с дружком или просто с попутчиком
Будем петь про любовь и обман.
Где роса улыбается с листьев,
Солнцу свой распевая мотив,
Где стареют мужчины без писем
И подолгу молчат, получив.
Нервный гул городского движения,
Рёв турбин над его головой
Нам шмеля заменяет гудение
На машины стекле ветровом.
Горы головы в землю упрятали,
Обхватив их руками дорог,
Спины тёмные с белыми пятнами,
Как у тучных ленивых коров.
Не удержат нас за руки площади,
Не вернут нас вокзалы назад...
Только память ручонкою дочкиной
Осторожно погладит глаза.
Мы уйдём на зелёные просеки
По дорогам, заросшим травой,
Мы уйдём, вы напрасно нас просите;
Мы вернёмся, клянусь головой!
Июнь 1966
Рыбак муз:С.Никитин, ст:В.Ходасевич Я наживляю мой крючокТрепещущей звездой
Луна - мой белый поплавок
Над чёрною водой.
Сижу, старик, у тихих вод
И тихо так пою,
И солнце каждый день клюёт
На удочку мою.
А я веду его, веду
Весь день по небу, но
Под вечер, заглотав звезду,
Срывается оно.
И скоро звёзд моих запас
Истрачу я, рыбак.
Эй, берегитесь! В этот час
Охватит землю мрак.
ст: 1919
Пять ребят муз:В.Благонадёжин, ст:Н.Карпов Дым костра создаёт уют.
Искры вспыхнут и гаснут сами.
Пять ребят о любви поют
чуть охрипшими голосами.
Пять сердец бьются, как одно,
вспоминая подруг далёких,
тех, что ждут их уже давно,
самых близких и яснооких.
Если б знали вы, те, о ком
эта песня сейчас звучала,
прибежали б сюда тайком,
чтоб услышать её сначала.
Чтоб почувствовать до конца
в этом снежном таёжном крае,
как умеют любить сердца,
огрубевшие от скитаний.
1958
Патриаршие пруды муз:С.Стёркин, ст:Ю.Полухин Город спит, на лужах синий холод.
Мёрзнут клёны около воды.
Ветер бродит, ветками исколот,
Морщит Патриаршие пруды.
Нет часов, и догадаться трудно:
Может, пять, а может, без пяти…
Вот уже по улицам безлюдным
Первые троллейбусы в пути.
Так прозрачно на бульварах стало!
Осень расточительно щедра:
Столько листьев за ночь набросала,
Что наверно за день не убрать.
Дворник наш ворчит на эти клёны
А наутро встав часам к шести,
Заметает листья на газоны,
Будто осень можно замести.
Крейцерова соната муз: И.Овчинникова, ст:К.Бальмонт Слова смолкали на устах,
Мелькал смычок, рыдала скрипка,
И возникала в двух сердцах
Безумно-светлая ошибка.
И взоры жадные слились
В мечте, которой нет названья,
И нитью зыбкою сплелись,
Томясь, и не страшась признанья.
Среди толпы, среди огней
Любовь росла и возрастала,
И скрипка, точно слившись с ней,
Дрожала, пела, и рыдала.
1895
Старуха, дверь закрой муз:В.Шабанов, ст:С.Маршак Под праздник, под воскресный день,
Пред тем, как на ночь лечь,
Хозяйка жарить принялась,
Варить, тушить и печь.
Стояла осень на дворе,
И ветер дул сырой.
Старик старухе говорит:
- Старуха, дверь закрой!
- Мне только дверь и закрывать,
Другого дела нет.
По мне - пускай она стоит
Открытой сотню лет!
Так без конца между собой
Вели супруги спор,
Пока старик не предложил
Старухе уговор:
- Давай, старуха, помолчим.
А кто откроет рот
И первый вымолвит словцо,
Тот двери и запрет!
Проходит час, за ним другой.
Хозяева молчат.
Давно в печи погас огонь.
В углу часы стучат.
Вот бьют часы двенадцать раз,
А дверь не заперта.
Два незнакомца входят в дом,
А в доме темнота.
- А ну-ка, - гости говорят,
Кто в домике живет?
Молчат старуха и старик,
Воды набрали в рот.
Ночные гости из печи
Берут по пирогу,
И потроха, и петуха,
Хозяйка - ни гугу.
Нашли табак у старика.
- Хороший табачок!
Из бочки выпили пивка.
Хозяева - молчок.
Все взяли гости, что могли,
И вышли за порог.
Идут двором и говорят:
- Сырой у них пирог!
А им вослед старуха: - Нет!
Пирог мой не сырой!
Ей из угла старик в ответ:
- Старуха, дверь закрой!
